Kaelus

Участвуют

World of Warcraft Evening Star Тельнуир Санрайз. Сильнее смерти.

"Борьба с собственными лимитами и ограничениями
Стала моими новыми, крепчайшими оковами"

♫ ♪ без саундтрека читать бессмысленно ♫ ♪

_______________________________________________________________________________

Диссонанс в голове разрывался с силой противотанкового снаряда, пропитанного всеми чудовищными энергиями Космоса. Ощущение было настолько знакомым, до боли знакомым, что оно даже успело позабыться – настолько оно было отвратительным, настолько от него хотелось отречься. Его мысли были сплетены воедино и, в то же время, разбросаны по всему побережью реки Строптивой, ровно, как и он сам. Нужно было срочно подняться, нужно было срочно найти оружие, нужно понять, что здесь вообще происходит…

«Беги»

Тёплый шёпот пронзительно снова завопил в его голове, и он повиновался. Медленно подняв отупевший от боли взгляд, мужчина не верил тому, что видел. Уже который день подряд. Уже который месяц подряд. Ему прежде казалось, что он уже видел хаос. Там, под Ледяной Короной или в небесных завихрениях Чужеземья. Но нет, всё это было детским лепетом и бредом несведущего в сравнении в тем, что сейчас представало его взору.
Он был в аду. Палящее солнце калимдорских степей, прежде беспощадно иссушавшее всё вокруг, в данный момент было затянуто густым высоким туманом - ему на замену пришло пожарище, полыхавшее всюду вокруг. Руины пограничного форта, обломки потерпевшего крушение дирижабля, устилавшие место резни щиты, мечи и знамёна, а также укрывавшие поле, будто саваном, останки погибших здесь. Для полноты сей романтической картины не хватало воронов, которые, вестимо, даже ради столь обильного пира не желали палить свои крылья. «Как иронично», - подумал было рыцарь, однако…

«Забери меня с собой!»

Эта картина повторялась, как он помнил, уже в шестьсот шестьдесят седьмой раз. Несчастный таурен, перерубленный пополам, при помощи ободранных до костей рук приползал к нему, оставляя за собой тёмно-багровый след из крови и вываливавшихся при движении внутренностей. Он был одним из тех, кто был сражён за мгновенья до взрыва. Шестьсот шестьдесят шесть раз до этого он говорил несчастному страждущему «Следуй за мной» и, только делая первый шаг, падал обратно в бездну. На сей раз он решил наконец смилостивиться над некогда боевым товарищем; он вялым движением руки вынул покоившийся в ножнах одноручный клинок да замахнулся, готовясь прервать мучения шу’хало и вновь упасть в небытие - до следующего подобного пробуждения. Это действие не сопровождалось ровным счётом никакими мыслями, мотивацией или желаниями. Он был готов вернуться обратно, к первой фазе… Свист разрезавшей воздух стали, приглушённый гул клинка, поразившего призрачную недоплоть.
Ничего не изменилось.

«Беги»

Услышав этот до отвращения незнакомый отголосок вновь, призрак конвульсивно дёрнулся, но послушался. Первый шаг, второй… Он наконец вспомнил, что значит «ходить». Третий шаг, четвёртый… Будучи бестелесным, он не мог понять, как он мог ощущать, что его давно бездействовавшие ноги занемели? Однако, быть может, это всего лишь одно из приторных, привычных ощущений, преследовавших его ещё из жизни?
Как бы то ни было, он впервые за, казалось бы, бесконечность, поступает не по сценарию. Прежде ходить было запрещено, однако после смерти таурена он наконец смог начать путь, о котором помышлял всё время, что находился в этом призрачном заточении. Но что, если он вновь оступится? Вновь поступит не по предписанному кем-то?

«Забери, молю!»

На призрачного эльфа вновь навалились страждущие, на сей раз несколько фигур. Своими вялыми, иссохшими руками они цеплялись за его сапоги, тянули за подол плаща, пытались ухватиться за края табарда. Все эти лица, нынче представшие перед ним с печатью горечи и слезами, прежде были знакомы син’дорею. Раньше он разделял с ними поле боя и восхвалял каждый день, что проводил бок о бок с ними в пылу сражений. Тогда они были гордыми, сильными и достойными сынами Орды, но нынче их страданиям не было предела. Теперь они ползали, как насекомые, в руинах своей смерти и отчаянно пытались ухватиться за каждого, кто имел дерзость покинуть сию братскую могилу. Не было ясно, желали ли они следовать за бунтарём, либо же остановить его.

Теперь ответ был очевиден.

Замах. Чёрный латный сапог грузно опустился на пару костлявых рук, державших его за плащ, после чего те с треском оторвались от своего обладателя. Затем последовал пинок, после которого голова одного из отчаявшихся духов отлетела в сторону на несколько метров, оставляя за собой кровавый шлейф, причудливо застывший в воздухе. Третьего духа, что уже зубами вцепился в накидку рыцаря, он заколол чередой быстрых ударов клинком. Затем началось безумие.
Все те неприкаянные души, что на протяжении стольких дней, недель или даже лет сновали вокруг мест своей гибели, как один подняли взгляд на шум. С их почерневших, гнилых глазниц уже текли не слёзы, а тянулись густые кровавые полосы. Теперь было ясно, что алчные духи не беспокоились абсолютно ни о чём, кроме как о том, чтобы все их окружавшие разделяли в равной степени те же страдания, на которые они сами были обречены.
Мгновенно сорвавшись со своих мест, армада призраков налетела на Алого Воителя. Кто-то нёсся изо всех сил, заставив бы позавидовать даже самых резвых из талассийских Странников, а кто-то лишь рьяно карабкался, полз и перекатывался в его сторону, будучи безногим, безруким или ещё чего похуже.
Рывок вперёд. Свист стали. Второй меч мгновенно покинул ножны, тут же опустившись на голову внезапно оказавшегося рядом призрака, пролетев сквозь его прозрачную псевдоплоть, после чего тот испарился, издав напоследок досадный вопль. Другой дух исчез спустя секунду, отправившись вслед за своим предшественником. Затем ещё один, и ещё, и ещё.
Довольно быстро рыцарь оказался в окружении целой армии приведений, что навалились на него с целью остановить. Выбора при таком радушном приёме не оставалось, посему он начал делать то, что умел лучше всего – щедро сеять смерть. Воитель вновь закружился в этом танце, немедленно войдя во вкус и не желая останавливаться. Каждая его мысль, каждая мышца, приведённая в движение – всё вело к убийству. Нескольких секунд, что он пришёл в чувство, уже хватило, чтобы наконец-то понять: он тоже мёртв. Но что это меняет? Это ни капли его не волновало, не отвлекало от любимого дела. Даже наоборот: он сразу ощутил себя здесь вполне комфортно; не было границ, не было рамок, не было предрассудков – он был волен убивать столько, сколько хотел и сколько мог. Подобный раж чуть было не утянул его в вечную пучину нескончаемой войны Теневых Земель, однако в самый последний момент он осёкся.

«Беги»

Вздрогнув от вновь объявившегося шёпота в голове, он вонзил меч в плоть очередного бросившегося на него приведение. Лезвие прошло сквозь призрачную плоть с едва заметным трудом, обозначая, что этот дух имел куда большую волю и силу, нежели десятки других, которые вспарывались проще воздуха. Такой потенциал, а всё насмарку – всё кончалось здесь, в Бездне.
Отринув идею оставаться и кромсать бестелесных бедолаг веки вечные, он решил покинуть это место. Нужно было идти. Неважно куда, неважно зачем. В движении заключалась жизнь, как ему постоянно говорили. Сколь прозаично и просто бы это не звучало в данный момент, рыцарь с большей охотой верил данному выражению, чем собственной кровожадности.
Быстро придя движение, воин уклонялся от злых ударов завистливых привидений и по мере возможности старался им отвечать. На него свалилось слишком много в первую же минуту новой, очень сомнительной «жизни». Учитывая слабость его душевной оболочки и вязкость, пачкавшую мысли, он был искренне удивлён тому, что его до сих пор здесь не прикончили. Налицо был тот самый, знаменитый случай «сейчас-или-никогда», дающийся лишь единожды. Либо ты всё сделаешь верно, либо тебя зарежут, как свинью.

И его до сих пор не зарезали.

Пробираясь под обгоревшими обломками орочьих бункеров и то и дело перепрыгивая через остатки фюзеляжа потерпевшего крушение дирижабля, рыцарь ускорился. Ввязываться в битву здесь не было его целью. Остаться здесь, чтобы попытаться утолить свою жажду крови, означало остаться здесь навечно.
Пробежав несколько десятков метров, он обратил внимание на множество обгоревших трупов, лежавших вокруг. Подобное зрелище ничуть не смутило Тельнуира Санрайза, однако его взор привлекла дорога, на которую он вышел. Расставшись с жизнью, он заметно оторопел, и если его реакции и рефлексы оставались на прежнем отточенном уровне, то голова заметно подводила. Глядя на дорогу несколько секунд, он пытался вспомнить, что же здесь произошло и по чьей вине.
И лишь когда мысли призрака-эльфа начали приходить в порядок, он поджал губы и уверенно двинулся в сторону разрушенного моста через реку Строптивую. Он держал путь в Оргриммар.

_______________________________________________________________________________

В Оргриммаре было больно даже духам.

Ужасающей мощи энергия, что вихрилась над столицей орков, давила на сознание эльфа-призрака, не пуская того внутрь города. Разъярённый воитель провёл дни, а может и недели, пытаясь преодолеть барьер боли и страданий, давящий на него с каждым шагом, который он делал в сторону ворот, но всё безуспешно. На его глазах за это время гасли пожары войны, собирались тела погибших троллей, эльфов, орков и людей, и – что самое главное – он не был здесь один.
Уже по прибытии в Дуротар, на подступах к Оргриммару, его встречали целые армады воинов-духов, павших в этих землях сотнями, а то и тысячами самых ужасных способов. Кто утонул, кого зарезали, кого повесили, а кое-кого и вовсе раздавили. Как бы там ни было, все эти несчастные стекались к воротам орочьей столицы, желая даже после смерти исполнить свой последний приказ – взять город зеленокожих или умереть, пытаясь.

Естественно, они умирали, пытаясь.

Многие из обезумевших призраков находили покой довольно быстро, на всех парах летя в сторону ворот «красного города» и окончательно умирая в муках от охватившей столицу древней энергии. Те же, кто после смерти смог сохранить хотя бы крупицы разума, при виде буквально лезущих на амбразуры собратьев, решили «закрепиться» в окрестностях дуротарских пустошей и начать опустошать их. Неважно, от кого. Люди могли убивать как орков, так и людей. Эльфы могли убивать как троллей, так и эльфов других сортов да расцветок. Но все они сходились в одном – всех убивал Санрайз.
Каждая безуспешная попытка проникнуть в Оргриммар и узнать судьбу своих выживших товарищей и, самое главное, судьбу вождя-предателя Гарроша, сопровождалась вспышками гнева. Очень сильными, очень болезненными и зверскими по отношению к сновавшим вокруг беспокойным душам осаждающих Оргриммар солдат. Раз в несколько часов по Дуротару проносился чёрно-алый вихрь стали, опустошающий и уничтожающий всех тех бедолаг, которые совсем недавно смогли очнуться и выйти на свои поиски какой-то цели в этом мире мёртвых.

Цели они не находили, зато она их очень даже находила. С концами.

В какой-то момент Кровавому Рыцарю надоели эти безуспешные попытки проникновения в орочий град. Отринув сомненья и смирившись с тем, что в ближайшем будущем судьба всей кампании Восстания будет ему неизвестна, воитель спешно продолжил свой путь. На сей раз у него было на примете несколько мест, которые следовало посетить. Места великой силы. Места восхитительной мощи. Места невероятного могущества, которое, быть может, даже будучи духом, можно повернуть в свою сторону и вернуть себе жизнь…
В отведённый день он после последней неудавшейся вылазки таки отвёл полный надежд взгляд от твердыни орков. Повернувшись в сторону порта, рыцарь спешным шагом направился к океану, проклиная на ходу всё существующее и несуществующее за этот провал. На его глазах, едва различимыми силуэтами живых, до которых он уже пытался безуспешно хотя бы дотронуться, с места поднимались и уносились прочь всевозможные декорации войны. Разбирались последние баррикады, отвозились баллисты и складывались походные шатры. На подходе к порту его внимание привлекла одинокая палатка, из которой доносились женские вопли, преисполненные болью.
Привыкнув лишь к безумным крикам духов, неспособным ни на какие внятные эмоции, эти звуки сразу вызвали у воителя «живой» интерес. Не сомневаясь в своём решении ни на секунду, эльф-призрак сменил направление, сойдя с дороги и приблизившись к талассийскому шатру.
Внутри, сквозь приоткрытый полог, Санрайз увидел нечто, что впервые за долгие месяцы в этих мрачных землях смогло его удивить.

«Она умирает»

Вновь этот отвратительный, скребущийся в мозгах шёпот… Вздрогнув и дёрнув головой, эльф лишь поджал губы и продолжил наблюдать за син‘дорейкой, что корчилась от боли на носилках. Плача и скуля, её полупрозрачный и очень невнятный силуэт напоминал нечто среднее между призрачной оболочкой духов, которых он с радостью убивал, и почти незаметным силуэтом живых душ, которых в этих окрестностях также было достаточно много. К слову, именно их он сейчас и наблюдал, впятером сновавших вокруг ложа девушки. Очевидно, они пытались ей как-то помочь. Чем бы они ни занимались, выходило у них это из рук вон плохо.
В терзаемой мучительной болью рыжеволосой сестре по крови он узнал Фаои Фалисет. Узнал не сразу, лишь со временем, позволив тянучим и непослушным мыслям сформулировать в его разбитой смертью голове нечто, отдалённо напоминающее её образ. В последний раз он видел её незадолго до смерти, когда они отправлялись на атаку Дальней Заставы. В течение всего краткосрочного знакомства между ними было ровно четыре деловых встречи, три из которых длились не более получаса, две из которых были боевыми, а одна – дипломатической. За всё это время Санрайз так и не понял, проникся ли он к ней хоть толикой уважения, но одно он понял точно – убить он её не хотел ни разу, чего нельзя сказать о прочих представителях Орды в лагере «Осады».

«Её терзают кошмары страшной силы. Ты не можешь помочь. Ты не смеешь помочь»

Он отвлёкся от воспоминаний, нахмурившись да прикусив губу. Всё ещё не решаясь подать голос в этом угрюмом месте, он в очередной раз проигнорировал замечание неизвестного. Пройдя сквозь занавески палатки, рыцарь неспешно обошёл носилки, наблюдая за извивавшейся от боли эльфийкой. Выглядела она как никогда плохо. Страшно было представить, кто, где и как её так потрепал. Впервые он захотел кому-то здесь помочь. Только как?..
Резко выкинув руку вперёд, воитель схватил Фалисет за горло. Точнее, её едва заметный дух, что норовил покинуть бренную смертную оболочку. Обхватив своими тонкими ладонями призрачные латы, сдавившие её, девушка молящим взглядом посмотрела на эльфийского духа, быть может, на мгновенье даже признав в нём недавно павшего боевого товарища. Ещё несколько секунд Санрайз пристально всматривался в дух син’дорейки, медленно сжимая хватку на её горле. Желание остановить её страдания было невыносимым.

«Ты не смеешь помочь»

Ослабив железную хватку на горле девушки, рыцарь кратким движением опустил ладонь ниже, останавливаясь на её грудной клетке. Резко надавив, он «впечатал» душу эльфийки обратно в тело, успев в последний момент поймать на себе её взгляд. Злой. Отчаянный. Обречённый на продолжение жизни взаперти страждущей смертной оболочки.
Как только остатки духа Фаои Фалисет покинули Теневые Земли, рыцарь спешным шагом вышел из её палатки. Осмотревшись по сторонам, он, по-прежнему молчавший и погружённый в свои тяжкие думы, направился прямиком к океану. Путь ждал нелёгкий.

_______________________________________________________________________________

Здесь, глубоко внизу, было куда приятней.

Санрайз очень медленно шёл вперёд. Он не видел абсолютно ничего в кромешной тьме океанских глубин, но это не мешало ему чувствовать свою цель за многие сотни, а то и тысячи километров. Продолжая пробираться сквозь морскую пучину, призрачный рыцарь то и дело спотыкался об подводные камни, взбираться на коралловые рифы и съезжать обратно на дно морское по скользким от ила, огромным валунам. На его пути почти никто не вставал, а если и находились такие бедолаги – то были они безумно старыми и, посему, слабыми. Расправиться с такими утопленниками, казнёнными пиратами и прочими неизвестными тварями удавалось даже при условии нулевой видимости. Два взмаха меча было достаточно, чтобы вновь продолжить свой неспешный путь. За это время, проведённое в подводном скитании, он столь же глубоко погружался в океан, сколь глубоко уходил и в пучину своих тягостных мыслей. Это помогало ему не думать о колоссальной силы давлении, что стесняло его движения даже в призрачной форме.

Однако, со временем нечто начало донимать его. Нечто извне.

В один злосчастный момент, когда он почувствовал, что подступает к каким-то берегам и поднимается ввысь, дух эльфа охватила паника. Впервые, будучи мёртвым, он почувствовал страх, когда часть его души – точнее, её тень – оторвалась от изначальной оболочки и направилась куда-то назад, в сторону Калимдора. Медленно свалившись на колени, он вцепился руками в песок, одновременно вязкий и плотный настолько, что он казался твёрже камня. Он ощущал, что его тень возвращается с невиданной скоростью, будто по чьему-то призыву. Спустя всего каких-то несколько секунд он уже видел на периферии берега Строптивой, которые он покинул… Очень давно. И которые не надеялся увидеть ещё только же, если не больше.
Тень его души встретили две эльфийки. Первая, судя по одеяниям и исходившей от неё ауры, была теневой жрицей – и именно она была повинна в этом расколе. Но всё же он чувствовал, что тянется к совершенно другой…
Вторая, невысокая девушка с рыжими волосами и в плотных рейнджерских одеяниях, стояла с порезанной рукой, наблюдая за его тенью. Именно её кровь и интересовала отколовшуюся часть души, которая потом и подверглась допросу. Длился он недолго и вопросы были поставлены конкретно, что устроило его тень. Пусть и с нежеланием основной части души, тень действовала будто отдельно и самостоятельно давала внятные и краткие ответы двум син’дорейкам. Затем менее чем через минуту, осколок души вновь вернулся к призраку Кровавого Рыцаря.
Лично он не слышал и не помнил ни единого слова из того разговора у Строптивой, однако тень успокаивала его. Вкус крови, пожертвованной ради кратковременной беседы с ним, вдохновлял. Он вновь обрёл силы и желание идти дальше на всех парах. Рыцарь верил, что вскоре случится нечто грандиозное, способное приблизить час его возврата в мир живых. Но прежде чем это станется, следовало продолжить путь, что он и сделал.

_______________________________________________________________________________

Путешествие рыцаря продолжалось. Количество пройденных миль и проведённых в пути недель увеличивалось, в то время как терпение призрака Кровавого Рыцаря сходило на нет. Равно как и его самообладание в целом.
Он решил начать с Нортренда.
Пробраться в Нексус было до смешного легко, но, скорее всего, по одной простой причине – это место было построено живыми и только для живых. Магические завихрения и ауру Синей стаи он не ощущал так же, как и трескучий мороз Хладарры. Местная магия не отзывалась его зову.
Следующим по списку был храм Драконьего Покоя, где его ждало разочарование того же рода. Драконы, в частности Красная стая, на помощь которой он так надеялся, не видели его, и их сила, которую он надеялся хотя бы частично почерпнуть, была абсолютно непригодна для реализации его планов. Вестимо, после Катаклизма они действительно растратили всю свою мощь, даже вопреки тому, что в своё время Санрайз абсолютно не хотел верить подобным слухам.
Далее он решил направиться к Часовне Последней Надежды, надеясь услышать Свет. Однако, не достигнув восточного материка, рыцарь неожиданно наткнулся на прежде неизвестную ему сушу. Группа островов, которые он не мог припомнить ни на одной из карт, безмятежно стояла между Восточными королевствами и Разломом. Именно там он наткнулся на огромную гору с врубленными в ней золотыми вратами. Он видел, как одна за одной души бравых воинов, увешанных мечами, щитами и боевыми наградами, медленно и с довольными лицами ступают сквозь эти врата и возносятся на небеса. Попытки духа-эльфа пройти сквозь эти врата были встречены лишь истеричным смехом издевавшихся над ним валь’кир, что охраняли возносившихся воителей. Долгие недели Тельнуир провёл под этими вратами, стуча в них и пиная, крича и умоляя, чтобы его тоже приняли в этих чертогах, как равного. Но, видимо, его судьба не была связана с этим местом. Пока что нет. Бросив эту идею и затаив обиду на сие место, воитель покинул странные берега и поклялся, что в следующий раз придёт сюда лишь тогда, когда в нём будут нуждаться. И тогда уже они будут умолять его войти и спасти их всех.
Потерпев фиаско в чужих землях, он вновь отправился на восток, в Лордерон. Пройдя всеми значимыми местами церкви Святого Света, он так и не услышал его голос. Даже шёпот, даже малейший намёк, который выискивал Санрайз – ничего не было. Людской Свет в очередной раз повернулся спиной к син’дорею, отказавшись проявить своё прославленное милосердие.
Одной из последних целей был Тёмный Портал. Оказавшись у подножья монумента, посвящённого самым чудовищным войнам, что видел Азерот, он сделал привычный, казалось бы, шаг в пустоту. Но реакции не последовало. Так он провёл несколько дней, пытаясь поочерёдно либо проникнуть за магическую завесу между мирами, либо разрушить это проклятое место ударами кулаков и латных сапогов.
Таким образом он, проведя долгие месяцы, а может и годы в скитаниях, не нашёл внятного способа избавления от мук нахождения в Теневых Землях. Пока тень внутри него не заговорила вновь.
В один прекрасный момент он прозрел. Его лицо повернулось в сторону севера, где он ощущал то, что так долго искал. Чего так долго ждал. Это было оно! Тот самый ориентир, который выдала тень при «душераздирающей» беседе у Строптивой. Им воспользовались и теперь ему дали чёткий знак и направление, где его безошибочно ждало спасение.
Впервые за очень долгое время изобразив на лице нечто, отдалённо напоминающее ухмылку, он уверенным шагом направился на север. Спустя несколько секунд, он не сдержался и сорвался на бег. Он ощущал, как к нему взывают его старые доспехи. Его славное знамя. Его верное копьё. И Она.
Лишь сейчас, наконец оказавшись пред водами Солнечного Колодца, он осознал, как всё это время заблуждался.
Он искал помощи у самой магии, у драконов, у сверхъестественных сил, у смерти и даже иного измерения, но ответ всё это время был у него под носом. Он ощущал Колодец, даже будучи мёртвым. Окунув руки в его воды, он почти пустил скупую слезу, почувствовав, как воды любимого источника ласкают своим теплом его иссохшие, изрезанные и избитые руки. Он, казалось бы, вновь мог их чувствовать, но как только он поднялся на ноги и смахнул золотые капли с призрачных лат, радужное тепло вновь исчезло. Он всё ещё был мёртвым.
Но он точно знал: это именно то место. Совсем неподалёку лежал его старый и верный арсенал: доспехи, копьё и знамя. Немного поодаль он чувствовал Её, при помощи тени, что ощущала кровь ожидавшей его девушки-син’дорей.
Обведя взглядом помещение, он почти не увидел здесь проблесков живых душ. Время от времени туда-сюда сновали стражи-ведьмаки, а немногочисленные паломники в это время суток уж и вовсе прекратили свои шествия сюда. Однако главную проблему здесь составляли не столь живые, сколь мёртвые.
Призраки мертвецов, что сотнями и тысячами складывали здесь головы в битве с Плетью не так давно, стояли поодаль и наблюдали. Завистливыми, восторженными или банально пустыми глазами они наблюдали за пришедшим призрачным воителем. Ещё на подступах к колодцу огромная давка из некогда канувших здесь духов расступилась, пропуская единственного, кто смог сделать это. Единственного, кто прошёл через несколько материков, чтобы в конечном итоге снова оказаться дома, готовым к возврату в мир живых. Единственного, кому хватило решимости, чтобы побороть терзающий душу холод, сжимавшую сердце нерешительность и марающую мысли скорбь.
Обернувшись на наблюдавшую публику, он окинул их напоследок колеблющимся взглядом и, к своему удивлению, увидел в их взглядах поддержку. Кто-то кивал, кто-то едва заметно улыбался и протягивал руку вперёд, жестом приглашая воина продолжать. Лишь полностью удостоверившись в том, что время пришло, рыцарь принялся возиться с застёжками и ремешками на латах, спешно сбрасывая с себя одну пластину за другой. Так продолжалось до тех пор, пока он не разделся донага.
Поджав губы и сделав несколько неуверенных шагов вперёд, он принялся медленно погружаться в колодец. Опускаясь в его воды, он чувствовал распространявшееся по телу тепло, медленно распространявшееся от ног и вверх, до самой макушки головы. Он шёл и дрожал от восторга, наконец способный ощущать хоть что-то кроме холода и тоски. Тельнуир вновь вспомнил, что такое «магия». Постепенно наполнявшая его призрак энергия начала пропитывать его с не меньшей лаской и точностью, как если бы он был живым. И наконец он с головой погрузился в священные воды.

«Вот ты и здесь»

Давно знакомый ему шёпот в данный момент не казался ему чем-то грязным, скрипучим и доводящим до дрожи в коленях. В этом месте сей голос обрёл полноту красок, диссонанс стал чудесной мелодией тысяч духовых оркестров и хоров, сплетавшихся в единый аккомпанемент, выражавшийся очень ясно. Раскрыв глаза под водами Солнечного Колодца, он пытался разглядеть хоть кого-то, и разглядел смутный силуэт, наконец расставивший всё на свои места.
Он говорил через Колодец. Колодец, полным магии и Света наару. С последним он, собственно, и разговаривал.

«Ты добрался в целости и сохранности, чем меня удивил. Твоя преданность не знает границ»

Расслабившемуся в водных Солнечного источника Тельнуиру ничего не оставалось, как вновь закрыть глаза и слушать сладкий голос космического… Божества? Хранителя? Чем он, собственно, был?

«Ты хорошо служил своему народу, неся их и наши знамена в Азероте и Дреноре. Некогда даже нёс наши знамёна, неся Свет в самые тёмные уголки этих миров. Но ты сбился с пути, отдавшись другим целям. Другой войне. Бессмысленной и беспощадной»

Эльф опустил голову, сжимая и разжимая руки, продолжая наслаждаться теплотой Колодца. Слова наару заставили его задуматься и осознать, насколько же, в действительности, бесполезно проходили последние годы его жизни. Бесполезные склоки между Альянсом и Ордой стали в большем приоритете для него и его братьев по ордену. А ведь когда-то их всех объединяла высшая цель… Когда-то у них на кромке клинка были противники куда более опасные. Куда более значимые. И хуже всего было от осознания того, что все они не перевелись.

«Вижу проблеск понимания в твоём сознании. Значит, ты не лишился рассудка здесь»

Рыцарь несколько раз взмахнул руками и ногами под водой, стараясь держаться на плаву в этих странных водах, заставлявших его постепенно вспоминать о всех невыгодах бытия материальным существом. И это несмотря на то, что он до сих пор ощущал внутри себя мертвецкую пустоту и мрак.

«Раз ты пришёл, то, наверняка, ты ожидаешь за это награды. Видишь ли, мне нужен Воин…»

После этих слов он оживился и подплыл ближе к образу. При упоминании «награды» и того, что наару был нужен его собственный воин, рыцарь тут же начал рисовать в голове многочисленные варианты развития событий. Первым пунктом, само собой, был возврат в живую, физическую оболочку, а затем…
Затем голова воина, фигурально, разорвалась на части. Его злосчастную и терзаемую муками смерти духовную оболочку пронзила самая настоящая ментальная боль. Он сразу узнал вмешательство в ход мыслей, ибо помнил это ощущение очень хорошо ещё при жизни. И сейчас это было именно оно. Наару показывал ему страшные видения. Видения бесконечной войны.

Пылающий Легион и его бескрайние армады демонов, бороздящие Пустоту. Могущественный титан, чью силу невозможно было объять разумом в этом мире, взмахом клинка приказывал им направляться во все семь направлений, сея страдания и смерть. От его взгляда погибали целые миры, а его топор раздавался этом в миллионах сердцах тех, кто в своих кошмарах предвидит скорейшую смерть и пытается всех предупредить, но всё безрезультатно.
Аргус. Он видит Аргус. Он никогда не знал, как выглядит этот мир изнутри или снаружи, но он просто знал, что это он. Ему показали ужасную картину вывернутого наизнанку мира, служащего точкой отправления этого зла. Вокруг него бороздят причудливые корабли и летающие машины, что оберегали огромные механизмы, пожинавшие урожай, посеянный демоническими армадами с сотен и десятков оккупированных миров – души несчастных и погибших на войне против Пылающего Легиона затягивались в эти приспособления, становясь топливом и оружием в их последующей войне против всего живого.
Следующая картина была не менее отвратительной.
Они вернулись в Азерот. Чрево какой-то твари, факт существования которой уже болезненно отдавал в душе и был оскорблением всего живого. Это существо… Его плоть была отравлена и проклята ещё до рождения теми, кто его, собственно, и породил. Он не видел солнца этого мира и морские пучины, похоронившие его и его ужасный город, лишь дают ему больше времени. Следовательно, больше сил, чтобы напасть…
Сразу после видения отвратительного бесформенного существа, ему был явлен последний ужас. Безграничная тьма. Ей неведомо ничего, кроме голода. Она лишена смысла и разума, но её действия ужасающе точны и однозначны – тысячелетия тысячелетий, что эта Тьма повторяла одни и те же действия, воспитала в ней самого безжалостного убийцу из существующих. Без страха. Без сожалений. Без жалости. Она медленно расползается по Круговерти, будто чума, уверенно поглощая каждый увиденный ей мир и заставляя его навсегда замолкнуть.

«Мне нужен Воин», - повторил силуэт в колодце, ничуть не проявляя сожаления или жалости по отношению к страдавшему от видений эльфу, - «Ты будешь далеко не первым и далеко не последним. Но чем больше вас, тем лучше будет для всех. Ты не будешь помнить ничего из увиденного, ибо твой разум слишком слаб, чтобы удержать всё это. Но этого должно хватить, чтобы окончательно убедить тебя…»

Барахтавшийся в священной воде эльф уже не мог воспринимать последующие слова, которые передавал ему наару. Никогда в жизни он не ощущал себя столь беззащитным и слабым. Ему нужно было облачиться в свои старые доспехи. Он должен был прильнуть губами к своем славному знамени. Он должен был покрепче ухватиться за верное копьё. Он должен был увидеть Её.
Махая руками и ногами в попытке выбраться из источника радости, что в мгновенье ока стал источником страданий, он ощутил нахлынувшую слабость. Испустив ртом остатки воздуха, что пузырями полетели вверх, эльф почувствовал, как теплая жидкость щиплет глаза. Он бурно вынырнул на поверхность, разбрызгивая во все стороны святые воды источника и разразив оглушительным, полным гнева рёвом павильон Солнечного Колодца.

Им нужен Воин, и он уже здесь.

К добру это или к худу.

Комментарии

#5980 20 июля 2017, 18:38 DeadlyTrue

Точки в заголовке.